Вербатим (от латинского ―verbatim — «дословное», «изреченное») — техника создания театрального спектакля, предполагающая отказ от привлекаемой извне литературной пьесы. Материалом для каждого спектакля служат интервью с представителями той социальной группы, к которой принадлежат герои планируемой постановки. Расшифровки интервью и составляют канву и диалоги вербатима (документальной пьесы) [1] .

В современном искусстве театра — в частности, документального — изменения художественной формы направлены на перенос «реципиента» или зрителя внутрь спектакля, возникновение новых форм представления: акция, читка, проект, текст действия без последующей сценической интерпретации, свидетельский театр. Темами пьес могут стать сентиментально-мелодраматические истории о семейной жизни, откровения, шокирующие случаи, проявления абсурда в общественной жизни, вопросы социальной, политической или человеческой несправедливости. В первую очередь документальный театр занимается изучением взгляда обычного человека на себя. С помощью документа театр избавляется от фальши, театральности, необходимости быть в театре непохожим на самого себя. У московского Театра.doc, одного из первых документальных театров в России, это мировоззрение сохраняется по сей день.

Театр.doc возник в Москве в 2002 году как независимая площадка, противопоставляющая себя классическим театрам. Он отменил все формы условности, принятые в традиционном театре: маленькое подвальное помещение, «сцена», плавно перетекающая в «зрительный зал» на 30 мест, полное отсутствие служебного персонала и администрации театра, драматурги и режиссёры сами продают билеты зрителям на спектакли, а зритель часто оказывается вовлечённым в представление. В Театр.doc создаётся концепция «сцена как зеркало мира», направленная на то, чтобы зритель узнал себя и признал себя частью этого общества – для создания эмпатии, которой в обществе не хватает. Драматург и бывший художественный руководитель Театра.doc Михаил Угаров связывал это с «экономией эмоций»: «Психика сегодняшнего человека работает, прежде всего, на экономию эмоций. Это система безопасности. Поэтому буквально воплотить человеческую драму возможно, конечно, но это будет искусство, особо не имеющее отношения к жизни. Вся актёрская школа строится на этом: произошло событие — я реагирую. Сегодняшний человек на события не реагирует» [3]. Театр.doc родился из семинаров, проводившихся совместно с представителями английского театра Royal Court в апреле 2000-го года. Первые семинары в Москве (чуть позже в Новосибирске) провели Элиз Доджсон, Стивен Долдри, Джеймс Макдональд, Рамин Грэй из лондонского Royal Court [4].

К документальному театру, как, собственно, и ко многим современным театральным практикам, сложилось очень неоднозначное отношение. Некоторые исследователи считают, что «документальный театр чем-то похож на провокативную журналистику, на исследование, но только не на театр» [4] , что «привычная партитура текста такого произведения не имеет смысла[, у нее иная природа... Актерам остается лишь оживить магнитную ленту, сыграть максимально близко к оригиналу, полностью сохраняя лексику прототипов, включая оговорки, ошибки, паузы... Это почти полная ретрансляция» [5]. Авторское участие, тем не менее, присутствует, хотя и выражается в «монтаже» документа. Писатель, пишущий художественное произведение, в первую очередь отталкивается от вымысла и использует в нем какие-то отдельные случаи из жизни. Но он не подкрепляет произведение документально зафиксированными фактами, ему это не нужно.

Если давать характеристику спектаклям Театра.doc, то, как было сказано выше, они зачастую делятся на политические и бытовые. К первому типу можно отнести «БерлусПутин» (2012), «Болотное дело» (2015), «Сентябрь doc» (2016) и один из самых известных спектаклей «Час 18» (2015). Последний рассказывает о заключении и смерти юриста Сергея Магнитского, именно час и восемнадцать минут Магнитский медленно умирал от приступа панкреатита, и ему не была оказана медицинская помощь. Спектакль содержит в себе документы: письма Магнитского, речь его матери, заметки и жалобы на содержание в камере. Однако при просмотре его и многих других спектаклей Театра.doc, мы понимаем, что важен не сам в точности повторённый документ на сцене, а обращение к реальным, существующим проблемам и переосмысление их на сцене. Театр показывает свой взгляд на проблему, то, что не озвучивается в официальных СМИ, он в доступной и интересной для зрителя форме показывает современные реалии, политику и общество. Так в «Сентябрь doc» наглядно показана дискуссия в соцсетях по поводу трагедии (нападение террористов на школу в Беслане 1 сентября 2004 года), без лишних комментариев от драматурга или режиссёра, идет просто трансляция перепалок и мнений. Также в спектакле «Болотное дело» и других спектаклях, основанных на интервью с героями и их родственниками, ощущается то, как театр хочет донести голоса людей до масс. Театр.doc очень остро и тонко чувствует эти истории и отзывается на них. За эту оппозицию по отношению к официальным СМИ и властям, театр неоднократно подвергался нападениям и несколько раз переселялся с место на место. К сожалению, это сильно сказалось на здоровье основателей театра — Елены Греминой и Михаила Угарова, которые в 2018 году скоропостижно скончались.

Второй тип спектаклей основывается на личных историях драматургов или опрошенных ими людей. Среди них «Обними меня» (2014), «Всё не слава богу» (2015), «Простить измену» (2015), «Выйти из шкафа» (2016), «Акын — опера» (2012) и другие. Здесь акцент падает на историю, на освещение проблем, о которых мало говорят, взгляд внутрь частной жизни человека или группы людей. Театр.doc очень часто поддерживает экспериментальные спектакли, которые рассказывают истории секс-меньшинств, феминисток, гастарбайтеров и проч. Зайдя на их официальный сайт и посмотрев раздел «спектакли», можно поразиться разнородности и количеству спектаклей. Даже после трагедии — смерти руководителей театра — он продолжает жить на новом месте под вывеской «Док на острове», что не может не вселять уверенность в том, что в России документальный театр непотопляем. Помимо тех спектаклей, что шли в театре, появились и новые театральные проекты.

Соединение разных возможностей звука и визуального ряда наряду с документом — довольно распространённое явление в современном документальном театре. Одним из демонстрирующих это спектаклей является «Второй акт. Внуки» (2010) Михаила Калужского и Александры Поливановой. Идея спектакля впервые была представлена на «Документальном вторнике» в Театре.doc 16 февраля 2010 года. Он представляет собой 10 интервью с детьми и внуками людей, стоявших у власти во времена правления Сталина. Важно было показать, как гуманистические взгляды детей и внуков сталкиваются с правдой о родителях и старших родственниках и как они чувствуют свою сопричастность к преступлениям родных.

Форма этого спектакля, да и многих спектаклей, созданных по документальным источникам – рассказ. В действии преобладают монологи актеров, сидящих вместе со зрителями в кругу. Декораций и музыкального сопровождения нет, только люди, их истории и экран. На нем появляются цифры, а каждый зритель перед началом получает свой билет с номером, где написано: «Вы можете начать говорить, когда загорится ваш номер». Чувство напряжения от возможности сказать свое слово, отсутствие границ и сопричастность к историям людей делает этот спектакль похожим на психотерапевтический акт. Где каждый может высказаться и может быть услышанным. Этот спектакль или «проект», как называет его сам Калужский, послужил хорошим примером объединения «игры» со зрителем и использования документального источника. После него многие режиссёры стали использовать похожие методы, как например Дмитрий Волкострелов из «театра post».

Один из последних спектаклей Дмитрия Волкострелова «Пермские боги» (2019) в пермском Театре-Театре, относится к типу документального спектакля, основанного на исторических документах и скульптуре. А именно на документах, описывающих быт коми-пермяков, населения древней пермской земли. Примечательно, что знаменитые пермские деревянные скульптуры созданы по внешности тех самых коми-пермяков. Волкострелов смог совместить на сцене статику и движение. Совместно с художницей Ксенией Перетрухиной, Дмитрий Волкострелов воссоздал быт простого крестьянина. Несмотря на большое количество бытовых объектов, цветовая гамма декораций однотипна: серые деревянные балки, деревянные поддоны, лестницы, перекладины, оконные изразцы, столы и стулья. И всё это не искусственно создано в цехах театра, а принесено из музеев, архивов и деревенских домов. Помимо объектов, здесь есть экран, на котором отображается реальное время, время года, время восхода и заката. Проживая час спектакля, зритель проживает одновременно год пермского крестьянина со всеми бытовыми действиями и мелочами. Когда же наступает закат, и свет выключается, один из актеров садится на стул и читает стихотворение про деревню. Звучат стихи разных авторов (Бродский, Рубцов, Тарковский и др.), параллельно с этим другие актеры читают отзывы о выставке «Пермские боги» и интервью с пермяками, встреченными на улицах города. Эта полифония хаотична, но при этом погружает в медитативное состояние.

Нечто подобное есть и в другом, более раннем опыте обращения Волкострелова к древним документам: в «Хорошо темперированных грамотах» (2018) «театра post» он использовал берестяные грамоты XI–XV веков и музыку Баха. В этих спектаклях Волкострелов экспериментирует со звуком и речью людей, синхронизирует и десинхронизирует акустическое и визуальное сценическое пространство. В «Пермских богах» в зависимости от времени года меняются чтецы, костюмы актёров (яркие цвета – весна и лето, серые и темные – осень, зима), меняется их деятельность, звуковая палитра. Иногда время замедляется, и актеры застывают на несколько секунд, но потом снова возвращаются в привычный ритм. Ближе к концу замедление времени достигает своего апогея — «превращения» в те самые деревянные фигуры. В финале спектакля свет зажигается не над актером, а над зрителем. Этот ход предсказуем и, в то же время, символичен, так как связь поколений оказывается зримой. В «Хорошо темперированных грамотах» уникально то, что каждый раз это другой спектакль, так как грамоты постоянно меняются. Граница между актёром и зрителем здесь отсутствует, любой зритель может на время стать чтецом грамот. Зрителей-чтецов всего двенадцать человек, каждый сидит и ждёт, когда загорится его номер на экране, тогда он должен начать читать текст, перевод грамот. Голоса чтецов перемыкаются с голосами актёров Алёны Старостиной и Ивана Николаева, которые рассказывают историю грамот другим зрителям в наушниках. Во второй части спектакля происходит «игра» и чтецы должны пересказать содержание, прочитанных ими грамот, а зрители в свою очередь сравнивают их с первоисточником. В последней части происходит полное уравнивание, звучит синхронизация музыки Баха и записанных голосов чтецов. Эти два спектакля доказывают неисчерпаемость любого документа на сцене и возможности его реализации в театре с помощью визуальных и аудиальных средств.

Многое в России было создано под влиянием европейского документального театра, особенно известно влияние театральной группировки Rimini Protocoll. Они работают с 2002 года, их спектакли известны по всему миру. Они объединяют в себе социологическое исследование, документ и городской урбанизм. Один из самых распространённых проектов — Remote X, который был реализован по всему миру. В России так же есть подобные практики (Москва, Санкт-Петербург, Пермь и т.д.). Суть заключается в том, что здесь конструкт «пространства театра» как такового полностью разрушается, сценой и зрительным залом становится целый город. Люди ходят по определённому маршруту, который диктуется в наушниках, совершают определенные действия и контактируют с городом. Сюжета как такового нет, есть просто история, которую каждый зритель воплощает сам. Каждый новый спектакль не похож на предыдущий. В сущности, это путешествие происходит ради путешествия, не только по городу, но и на уровне самосознания. В Rimini Protocoll нет опоры на конкретный документальный источник, сами люди являются «живым документом», продолжая традиции «свидетельского театра».

В качестве одного из примеров можно привести спектакль «Проба грунта в Казахстане» (2013), который был показан на фестивале NET в Москве. На сцене произносятся монологи людей разных профессий, возрастов, объединенные общей темой, а именно добычей нефти в Казахстане. Один из самых сильных проектов Rimini Protocoll – это «Наследие. Комнаты без людей» (2017). Зритель проходит через разные комнаты с наушниками и камерой, в них находятся личные вещи людей, которые заранее готовились к своей смерти. Для собрания материала создатели спектакля ездили в Швейцарию, где давно узаконена эвтаназия. У людей были разные мотивы: кто-то хотел завещать все свое имущество на развитие благотворительного фонда, кто-то не мог позволить себе дорогостоящее захоронение и планировал транспортировку тела на историческую родину, кто-то много лет тяжело болел и хотел, наконец, избавиться от постоянной боли и бессилия. Героев не было в живых, но зрители слышали их голоса, находились среди их вещей в тех самых комнатах и лично переживали чужую историю.

Развитие и актуальность документального театра не кажется сегодня случайным явлением, всё это следствие реакции общества на политические, экономические и социальные события, и его попытка осмысления этого опыта через искусство. Документальный театр – это чаще всего разговор о сегодняшнем дне, о том, что происходит рядом с нами прямо сейчас. И как бы нам не хотелось расширять понятие «документальный театр» и выделять его на фоне других практик, это в большей степени не эстетика или жанр, а подход к содержанию. Границы документального театра всё больше и больше расширяются: развивается док-драма, появляются синтетические формы, совмещающие фикцию и документ. В театральных вузах и школах студентов-актеров учат работать с техникой вербатим, и они даже создают свои спектакли (Школа сценических искусств К. Райкина студенческий спектакль «Дословно!» (2019), Мастерская Дмитрия Брусникина студенческий спектакль «Это тоже я. Вербатим» (2014)).

В ноябре 2019-го года прошел международный фестиваль-мастерская имени Дмитрия Брусникина «Brusfest» в Школе-студии МХАТ, где состоялся круглый стол по теме: «Документальный театр и актерское образование. Вызовы времени». Это обращение к технике вербатим и документальному театру лишний раз подтверждает, что он уже вышел за рамки экспериментального и периферийного явления и известные маститые режиссеры и руководители актерских школ понимают, что опыт документального театра необходим в обучении студентов-актеров. Документальный театр в этом случае служит инструментом исследования современного общества. Он сочетает в себе различные авторские художественные стратегии и средства выразительности, позволяющие исследовать и анализировать человеческую жизнь в условиях своего времени, фиксируя факты действительности.

В связи с вышеперечисленными примерами из истории документального театра можно говорить о том, что в современном театре разрушается конвенциальность, ритуальность театрального языка. Театр отказывается от назидательного, дидактического мессианства, разрушает прежние способы театральной коммуникации. Он демократизируется и предпринимает попытки стать фактом самой жизни. Происходит ликвидация различий между искусством и не искусством, художником и зрителем, что в документальном театре ярко показано, когда вместо актеров выступают реальные люди или активно участвуют зрители. У этой тенденции есть сторонники и противники и все чаще на первый план выступает вопрос о вседозволенности и свободе в искусстве, цензуре и ответственности театра перед личностью.

Современный театр в этом случае предлагает социуму варианты выбора ценностей и смыслов культуры. Именно вариативность и разнообразие театральных практик помогает каждой отдельной личности найти свой собственный катарсис и познать разные стороны культуры и общества. Если раньше современный театр, в том числе и документальный, оценивали с определённой долей скепсиса, то за семнадцать лет с момента появления Театра.doc в Москве, он смог приобрести не только благодарных поклонников, но и сторонников. Доказательством служит то, что спектакли Театра.doc («Взрослые снаружи» (2017) и «Когда мы пришли к власти» (2018)) вошли в лонг-лист фестиваля «Золотая маска». Помимо этого, совместная работа режиссёра драматурга и композитора «Мельников. Документальная опера» (2019) (А. Патлай - режиссёр, Н. Гринштейн - драматург, К.К. Широков- композитор) была замечена в номинации «театральный эксперимент». Это говорит о том, что документальный театр вошел в общетеатральное российское пространство и находится в постоянном поиске нового усовершенствования себя. Документальный театр и другие современные практики, утрачивая многовековые принципы и функции театра, приобретают развитие новых смыслов, новую роль в жизни личности и социума.

[1] Десятерик Д. В. Альтернативная культура. Энциклопедия: Сл. Ст. «Вербатим»// День. Киев. 2005. С. 12
[2] Прыковская-Михаляк К. Постдраматический театр – панацея или болезнь?. Вопросы театра №1-2 2011 С.118
[3] Официальный сайт Театра.doc/ Что такое verbatim?
[4] Бартошевич А. В. Постдраматический театр / А.В. Бартошевич. - Москва: Артист. Режиссёр. Театр, 2013
[5] Болдырев Н.Н. Райское лето плоти, или Поздняя осень духа/Н. Болдырев//Автограф. Челябинск-Арт.-2002.- №1(14).- С.4