Рецензии
Антиномии танго
Вадим Максимов
"Танго, упавшее в небо"
Большой театр кукол
Режиссеры: Руслан Кудашов, Ирина Ляховская
Художник: Марина Завьялова
Художник по свету: Анастасия Кузнецова
Видеоконтент: Егор Лавров
Музыкальное оформление: Владимир Бычковский
Большой театр кукол
Режиссеры: Руслан Кудашов, Ирина Ляховская
Художник: Марина Завьялова
Художник по свету: Анастасия Кузнецова
Видеоконтент: Егор Лавров
Музыкальное оформление: Владимир Бычковский
Фото Никиты Конубрикова
Яркий, выразительный и в то же время в чем-то типичный спектакль вызывает противоречивые чувства. Это хорошо для художественного произведения. Но эти противоречия касаются не сложности конфликта и проблематики, а самого сценического построения. Попробуем сформулировать основные антиномии спектакля.
Спектакль захватывает ярким исполнительским мастерством, отточенной выразительной пластикой, танцевальной стихией (хореография Ирины Ляховской). При этом, содержанием становится повторяющаяся элементарная схема отношений: контакт, возникший в любовных парах – препятствие, разлучающее их – примирение.
Коллективным главным персонажем спектакля становится многоликий хор, состоящий из индивидуализированных пар. Этому хору противопоставляется крайне плоский образ блондинки в пальто, претендующий на главенство, но явно не встроенный в спектакль.
Спектакль захватывает ярким исполнительским мастерством, отточенной выразительной пластикой, танцевальной стихией (хореография Ирины Ляховской). При этом, содержанием становится повторяющаяся элементарная схема отношений: контакт, возникший в любовных парах – препятствие, разлучающее их – примирение.
Коллективным главным персонажем спектакля становится многоликий хор, состоящий из индивидуализированных пар. Этому хору противопоставляется крайне плоский образ блондинки в пальто, претендующий на главенство, но явно не встроенный в спектакль.
Фото Никиты Конубрикова
Помимо отдельно существующего образа блондинки (Алёна Белова), возникает еще одна постоянная линия. Она состоит из ряда образов, исполняемых одним актером (Владислав Тутак). Например, кухарка с чаном еды для нищих в первой сцене. Далее он несколько раз возникает в образе Будды. Есть и другие перевоплощения. Важна ли целостность этой линии? Или это случайные образы, вспыхивающие в сознании?
Помимо этого персонажа (или не персонажа) в спектакле много гротеска. Но эти яркие, короткие зарисовки часто кажутся случайными и необязательными. Например, галерея масок в телевизоре.
В спектакле иногда четко проявляется кукольная природа абсолютно пластического актерского материала. Эти живые персонажи возникли не сразу. В начале спектакля появляются отдельные составные части тела. Высвечиваются бегущие ноги. Руки, существующие отдельно, напоминают руки кукол. Только потом это собирается в целые организмы.
С этим приемом связан и другое свойство спектакля: оживление на сцене различных кинематографических цитат. В связи с этим вполне логично, что режиссер впрямую указывает на художественные основы спектакля: прежде всего, фильм Этторе Скола «Бал».
Помимо этого персонажа (или не персонажа) в спектакле много гротеска. Но эти яркие, короткие зарисовки часто кажутся случайными и необязательными. Например, галерея масок в телевизоре.
В спектакле иногда четко проявляется кукольная природа абсолютно пластического актерского материала. Эти живые персонажи возникли не сразу. В начале спектакля появляются отдельные составные части тела. Высвечиваются бегущие ноги. Руки, существующие отдельно, напоминают руки кукол. Только потом это собирается в целые организмы.
С этим приемом связан и другое свойство спектакля: оживление на сцене различных кинематографических цитат. В связи с этим вполне логично, что режиссер впрямую указывает на художественные основы спектакля: прежде всего, фильм Этторе Скола «Бал».
Фото Никиты Конубрикова
Человеческое начало вырастает из предметного материала. Но если уж главный акцент сделан на «живой план», персонажи должны были получить какое-то развитие, индивидуальную наполненность. Вместо этого – элементарные схемы взаимоотношений.
Отдельные яркие эпизоды приводят к яркому гармоничному финалу. Все лица и предметы растворяются в этом ослепительном свете, идущем из-за Будды. Возникшие из хаотичного материала герои и пары вновь растворяются, но не в хаосе, а в пустоте. Становится красиво и светло.
Однако придуманная режиссерами сложная схема с контрастным решением образа, наполняется элементарными сюжетными положениями и не перерастает в новое качество.
Отдельные яркие эпизоды приводят к яркому гармоничному финалу. Все лица и предметы растворяются в этом ослепительном свете, идущем из-за Будды. Возникшие из хаотичного материала герои и пары вновь растворяются, но не в хаосе, а в пустоте. Становится красиво и светло.
Однако придуманная режиссерами сложная схема с контрастным решением образа, наполняется элементарными сюжетными положениями и не перерастает в новое качество.
Вадим Максимов
Всё из раздела «Практика»