Театр вне театра
#its25: Танцевальные высказывания на Новой сцене Александринского театра
Элина Белая
Наталья Тарасова
Наталья Тарасова
На Новой сцене Александринского театра 27 и 28 апреля 2021 года состоялся показ работ «Лаборатории танцевальных высказываний» компании #ist25. Исполнители – студенты программы бакалавриата «Искусство современного танца» Консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова, хореографы и танцдраматурги – свободные художники, прошедшие отбор.
Кураторы программы, Мария Дудина и Александр Любашин, подчеркнули, что идея проекта – создание общего поля для диалога разных институций и разных представителей современного танца, чего сейчас сильно не хватает. Одной из особенностей лаборатории стало приглашение и внедрение в работу танцдраматурга.
Кто такой танцдраматург? Занимается ли он драматургией? Нет. Ставит ли он сам танец? Нет. Чем он занимается и почему появилась потребность в нем – terra incognita для нашего зрителя, да и для многих исследователей. Перед показом работ хореографы, танцдраматурги, исполнители, и зрители пытались раскрыть сущность этого явления, однако внятного или собирательного понимания так и не сложилось, но видимо всё впереди.
Кураторы программы, Мария Дудина и Александр Любашин, подчеркнули, что идея проекта – создание общего поля для диалога разных институций и разных представителей современного танца, чего сейчас сильно не хватает. Одной из особенностей лаборатории стало приглашение и внедрение в работу танцдраматурга.
Кто такой танцдраматург? Занимается ли он драматургией? Нет. Ставит ли он сам танец? Нет. Чем он занимается и почему появилась потребность в нем – terra incognita для нашего зрителя, да и для многих исследователей. Перед показом работ хореографы, танцдраматурги, исполнители, и зрители пытались раскрыть сущность этого явления, однако внятного или собирательного понимания так и не сложилось, но видимо всё впереди.
"Трудности перевода"
Хореограф - А. Петрушенков
Танцдраматург - Е. Галанова
Фотограф - В. Коновалов
Хореограф - А. Петрушенков
Танцдраматург - Е. Галанова
Фотограф - В. Коновалов
В западной традиции это понятие вошло в оборот в 80-х годах ХХ века. У нас же это пришло недавно и на особую почву, со своей историей и со своим зрителем, что немаловажно, учитывая крайнюю степень отторжения всего до конца не проясненного. Один из кураторов лаборатории обратил внимание, что это «НОВОЕ», неизведанное, и поэтому это не стоит ругать сразу, можно попробовать подождать, посмотреть, что будет дальше. Это хорошая тактика, которая работает как в восприятии всей лаборатории, так и в каждой отдельной работе.
Часто появлялись мысли: мы не будем ничего ждать, анализировать здесь и сейчас, записывать, что происходит, а постараемся пропустить через себя и отдаться своему чувственному восприятию, открыв себя для диалога без предвзятости и с уважением к каждому высказыванию. Одним словом, включиться и выстроить «удачную» коммуникацию, потому как ответственность за её удачу лежит на адресате в такой же мере, что и на адресанте.
Шесть работ лаборатории разных по стилю, лексике прозвучали на Новой сцене по-разному. Каждая захватывает одну из определенных тенденций современного танца и пытается работать с ней разными способами «театральности» и «танцевальности».
Первое высказывание «Трудности перевода» Андрея Петрушенкова и танцдраматурга Екатерины Галановой – пожалуй, самое «театральное». С определенным зачином, серединой и концом – что уже становится неожиданным! В работе есть и драматургия, и четкая музыкальная партитура, и условные персонажи. Интертекстуальное высказывание Петрушенкова и Галановой дает ощущение целостности. К риторическим рассуждениям в описании работы в программке об отсутствии связи тел, пожалуй, добавим, что в этой работе связь все-таки есть, и авторы ее показали намеренно или нет на уровне самой структуры номера.
Часто появлялись мысли: мы не будем ничего ждать, анализировать здесь и сейчас, записывать, что происходит, а постараемся пропустить через себя и отдаться своему чувственному восприятию, открыв себя для диалога без предвзятости и с уважением к каждому высказыванию. Одним словом, включиться и выстроить «удачную» коммуникацию, потому как ответственность за её удачу лежит на адресате в такой же мере, что и на адресанте.
Шесть работ лаборатории разных по стилю, лексике прозвучали на Новой сцене по-разному. Каждая захватывает одну из определенных тенденций современного танца и пытается работать с ней разными способами «театральности» и «танцевальности».
Первое высказывание «Трудности перевода» Андрея Петрушенкова и танцдраматурга Екатерины Галановой – пожалуй, самое «театральное». С определенным зачином, серединой и концом – что уже становится неожиданным! В работе есть и драматургия, и четкая музыкальная партитура, и условные персонажи. Интертекстуальное высказывание Петрушенкова и Галановой дает ощущение целостности. К риторическим рассуждениям в описании работы в программке об отсутствии связи тел, пожалуй, добавим, что в этой работе связь все-таки есть, и авторы ее показали намеренно или нет на уровне самой структуры номера.
"Три танцовщицы в течении 15 минут создают цифровое тело оффлайн"
Хореографы - М. Шалагина и Е. Погорелова
Танцдраматург - А. Ребкало
Фотограф - В. Коновалов
Хореографы - М. Шалагина и Е. Погорелова
Танцдраматург - А. Ребкало
Фотограф - В. Коновалов
Творческий тандем Марии Шалагиной и Елены Погореловой уже год существует в танцевальном поле, и на этот раз представил совместно с танцдраматургом Анастасией Ребкало исследование «Три танцовщицы в течение 15 минут создают цифровое тело оффлайн» на тему расширения границ тела и создания онлайн-идентичности. Мы становимся наблюдателями репетиции через сообщения в общем чате и вместе с этим – момента коммуникации реального и цифрового тела. Цифровая телесность, показанная создателями работы, отразила типичные паттерны физического тела. Один из них – дихотомия тел, активность в чатах и неактивность физического тела в моменте, а также процесс слияния двух тел, точнее их неразрывность в сегодняшних реалиях. Некоторая затяжная неподвижность высветила стык – точку штампового рождения представлений о том, что должно происходить на сцене сейчас в нашем сознании. Мы видим, как в чате идет активная переписка с предложениями «потянуть копчик» и так далее, мы ждем активных действий, но наше представление ломается о статику тел исполнителей, лежащих почти неподвижно на планшете сцены. Лишь бесконечное движение пальцев по экрану телефона и вывод сообщений на условный общий экран дает минимальную физическую активность.
Зажатые в черном кубе пространства сцены, где на одной из стен выводится текст репетиционной переписки, мы ощущаем себя сначала в театре, а в конце – погруженными в нутро электронного девайса. И это ощущение выстраивается поступательно, медленно. Три исполнительницы выходят на планшет с телефонами в руках, занимают свои места. Они медленно сгибаются, их взгляд направлен исключительно на экран своего телефона. По одной они снова возвращаются в прямое положение тела. Мы видим проекцию их переписки, где вербально обуславливается темп существования исполнительниц на сцене: «Рол даун медленный» – пишет одна, другая добавляет: «плавный». Смена положений, как мы видим, зависит напрямую от отправленного сообщения и условным временем его доставки, затем прочтения. То есть синхронности априори быть не может – интернет вещь неустойчивая. Лежа на полу, они репетируют пошагово текст хореографии виртуально, при этом их тела минимально реагируют на задачи онлайн комбинаций и у каждой исполнительницы свое пластическое выражение. Так, например, в момент «потягушки» одна из исполнительниц вытягивает свободную руку и шевелит пальцами, другая закидывает свободную руку за голову, третья лежит в том же положении, удобном для нее. Есть и общие движения «вытягивание ног» и «разогрев стоп», то есть, взяты характерные упражнения из общих тренировок/занятий исполнителей.
Выстроенный вербально номер в мессенджере, пронизанный иронией, на пятнадцать минут телесно воплощается за две минуты, где в середине переписки, ты, как зритель, погружаешься вместе с исполнителями в общее цифровое тело номера.
Следующими свою работу показали хореограф Виктория Лысенко и танцдраматург Мария Ижецкая с длинным названием «со-ревнование/со-ревно-вание/со-рев-нование/со-ревнова-ние», на котором выстроена музыкальная и пластическая партитуры. В основе игра со словом «соревнование»: его членение на звуки, преставление букв, своего рода десемантизация значения слова. Игра со звуками и пустотами тишины, дыханием исполнителей вышла интереснее, чем пластика, несмотря на то что все признаки современного танца тут были: повторы, деконструкция персонажа, автореферативность движений. Фонемная игра станцевала сами по себе, и в принципе не нуждалась в движении.
Зажатые в черном кубе пространства сцены, где на одной из стен выводится текст репетиционной переписки, мы ощущаем себя сначала в театре, а в конце – погруженными в нутро электронного девайса. И это ощущение выстраивается поступательно, медленно. Три исполнительницы выходят на планшет с телефонами в руках, занимают свои места. Они медленно сгибаются, их взгляд направлен исключительно на экран своего телефона. По одной они снова возвращаются в прямое положение тела. Мы видим проекцию их переписки, где вербально обуславливается темп существования исполнительниц на сцене: «Рол даун медленный» – пишет одна, другая добавляет: «плавный». Смена положений, как мы видим, зависит напрямую от отправленного сообщения и условным временем его доставки, затем прочтения. То есть синхронности априори быть не может – интернет вещь неустойчивая. Лежа на полу, они репетируют пошагово текст хореографии виртуально, при этом их тела минимально реагируют на задачи онлайн комбинаций и у каждой исполнительницы свое пластическое выражение. Так, например, в момент «потягушки» одна из исполнительниц вытягивает свободную руку и шевелит пальцами, другая закидывает свободную руку за голову, третья лежит в том же положении, удобном для нее. Есть и общие движения «вытягивание ног» и «разогрев стоп», то есть, взяты характерные упражнения из общих тренировок/занятий исполнителей.
Выстроенный вербально номер в мессенджере, пронизанный иронией, на пятнадцать минут телесно воплощается за две минуты, где в середине переписки, ты, как зритель, погружаешься вместе с исполнителями в общее цифровое тело номера.
Следующими свою работу показали хореограф Виктория Лысенко и танцдраматург Мария Ижецкая с длинным названием «со-ревнование/со-ревно-вание/со-рев-нование/со-ревнова-ние», на котором выстроена музыкальная и пластическая партитуры. В основе игра со словом «соревнование»: его членение на звуки, преставление букв, своего рода десемантизация значения слова. Игра со звуками и пустотами тишины, дыханием исполнителей вышла интереснее, чем пластика, несмотря на то что все признаки современного танца тут были: повторы, деконструкция персонажа, автореферативность движений. Фонемная игра станцевала сами по себе, и в принципе не нуждалась в движении.
«To be behind»
Хореограф - М. Шешукова
Танцдраматург - Е. Назарова
Фотограф - В. Коновалов
Хореограф - М. Шешукова
Танцдраматург - Е. Назарова
Фотограф - В. Коновалов
Четвертой работой стало высказывание под названием «КамерТон» хореографа Виктории Арча и танцдраматурга Дарьи Зиновьевой, в которой точкой отсчета явилось взаимодействие/коммуникации звука и движения – что уже является довольно давно большим и притягательным полем для исследования. Танцовщицы задают ритм своим голосом, при этом не только лишь звуками, но и словами и целыми предложениями, порой обращаясь в зал, но чаще исследуя себя и друг друга.
Хотелось бы выделить работу хореографа Маши Шешуковой и танцдраматурга Елизаветы Назаровой «To be behind». В данном случае небольшое и емкое описание в программке сделало своё дело. Оно без лишней нагрузки отвечает нам, что происходит, а именно – «нечто». И этим все сказано. Три девушки под издаваемые ими же звуки двигаются без начала и конца, балансируя, разворачивая, сжимая, расширяя свое тело, рождая ощущение вечности в пространстве одной секунды. Их передвижения минимальны – всё действие происходит в одном условном квадрате. Их тела вращаются вокруг своей оси, взаимодействуя с телами друг друга не напрямую. Издаваемый звук одной, ее расширение тела (прогибы корпусом вперед/назад) так или иначе, отражаются на пластике двух других исполнительниц. Соприкосновений практически нет. Они балансируют, создавая свой тонкий пластический рисунок, подчиненный их индивидуальной пластике тела, и звуку. Финальной точкой стал процесс созерцания рассеивающегося дыма в пространстве сцены и исчезновение физического присутствия тела исполнителей.
Последней работой лаборатории стал показ «Танец не на улице» хореографа Алины Самариной и танцдраматурга Крифариди Александреса, которые также задействуют, как и в случае с цифровым телом, условный цифрой задник, где идет видео, снятое в электричке. Мы слышим, что поезд стоит на месте, и никто не знает, когда он тронется. Одна из исполнительниц ходит по залу и спрашивает у зрителей: «Сколько времени?» Танцовщицы разрозненно существуют на сцене и в зрительном зале, они замкнуты в своём временном промежутке и для каждой он разворачивается в определенном пространстве и с определенной скоростью. Происходит интересное погружение, но, кажется, не доведенное до конца – нет ни слияния, ни специального разрыва/монтажности частей работы.
Хотелось бы выделить работу хореографа Маши Шешуковой и танцдраматурга Елизаветы Назаровой «To be behind». В данном случае небольшое и емкое описание в программке сделало своё дело. Оно без лишней нагрузки отвечает нам, что происходит, а именно – «нечто». И этим все сказано. Три девушки под издаваемые ими же звуки двигаются без начала и конца, балансируя, разворачивая, сжимая, расширяя свое тело, рождая ощущение вечности в пространстве одной секунды. Их передвижения минимальны – всё действие происходит в одном условном квадрате. Их тела вращаются вокруг своей оси, взаимодействуя с телами друг друга не напрямую. Издаваемый звук одной, ее расширение тела (прогибы корпусом вперед/назад) так или иначе, отражаются на пластике двух других исполнительниц. Соприкосновений практически нет. Они балансируют, создавая свой тонкий пластический рисунок, подчиненный их индивидуальной пластике тела, и звуку. Финальной точкой стал процесс созерцания рассеивающегося дыма в пространстве сцены и исчезновение физического присутствия тела исполнителей.
Последней работой лаборатории стал показ «Танец не на улице» хореографа Алины Самариной и танцдраматурга Крифариди Александреса, которые также задействуют, как и в случае с цифровым телом, условный цифрой задник, где идет видео, снятое в электричке. Мы слышим, что поезд стоит на месте, и никто не знает, когда он тронется. Одна из исполнительниц ходит по залу и спрашивает у зрителей: «Сколько времени?» Танцовщицы разрозненно существуют на сцене и в зрительном зале, они замкнуты в своём временном промежутке и для каждой он разворачивается в определенном пространстве и с определенной скоростью. Происходит интересное погружение, но, кажется, не доведенное до конца – нет ни слияния, ни специального разрыва/монтажности частей работы.
«Танец не на улице»
Хореографы - А. Самарина
Танцдраматург - К. Александрес
Фотограф - В. Коновалов
Хореографы - А. Самарина
Танцдраматург - К. Александрес
Фотограф - В. Коновалов
«Лаборатория танцевальных высказываний» компании #ist25 поставила много вопросов, не дав пока четких ответов ни на один. Однако не стоит преуменьшать смысл приобщения к процессу создания и созидания. Помимо насущного вопроса о танцдраматурге, лаборатория породила споры о теле исключительно в его физической ипостаси, выплеснувшиеся на просторы Интернета.
На наш взгляд, проблема оценки современного танца состоит в том, что мы сегодня так и продолжаем оценивать танец критериями балетного спектакля или критериями программности строгой связи движения и музыки в оценке танцевальных спектаклей, заложенных в модернизме. Рассуждения хореографов Л. Погореловой, М. Шалагиной, А. Самариной о цифровом пространстве, цифровом времени, цифровом теле, вывели на споры о том, что возможно именно технологии в синтезе с танцем помогут объективно оценить строгость фиксации движений. Этот синтез, на наш взгляд, есть логический переход к новой методологии.
Участники и кураторы лаборатории создали достаточно тем для дальнейших диалогов: как зритель воспринимает не «идеальное» по стандартам балета тело? Что делать с устоявшейся в подсознании стигмой «культуры» тела? И априорная мысль – о том, что любой изъян необходимо прятать. Кураторам удалось создать поле для диалога. Беседа началась и продолжается.
На наш взгляд, проблема оценки современного танца состоит в том, что мы сегодня так и продолжаем оценивать танец критериями балетного спектакля или критериями программности строгой связи движения и музыки в оценке танцевальных спектаклей, заложенных в модернизме. Рассуждения хореографов Л. Погореловой, М. Шалагиной, А. Самариной о цифровом пространстве, цифровом времени, цифровом теле, вывели на споры о том, что возможно именно технологии в синтезе с танцем помогут объективно оценить строгость фиксации движений. Этот синтез, на наш взгляд, есть логический переход к новой методологии.
Участники и кураторы лаборатории создали достаточно тем для дальнейших диалогов: как зритель воспринимает не «идеальное» по стандартам балета тело? Что делать с устоявшейся в подсознании стигмой «культуры» тела? И априорная мысль – о том, что любой изъян необходимо прятать. Кураторам удалось создать поле для диалога. Беседа началась и продолжается.
Элина Белая
Наталья Тарасова
Всё из раздела «Практика»
