Тот, кто не видел предыдущих серий саги Андрея Могучего «Три толстяка» и, например, не знал, что премьера эпизода «Учитель» состоялась почти полтора года назад, будет поражен тем, насколько спектакль попадает в новую реальность. А если восстановить содержание в обратной перспективе, то возникает ощущение, что вся эпопея была задумана ради седьмого эпизода. Хотя нет – «продолжение следует».

Три действия, четыре часа, огромное количество персонажей, большие актерские работы, сложная сценография Александра Шишкина (настолько, что все три части спектакля невыездные), сложно выстроенная режиссерская структура – настоящая большая форма настоящего большого театра. Многие упрекали Могучего в том, что он идет не по книге, что автор неважен, про седьмой эпизод даже писали, что «наконец-то он освободился от Олеши». Нет, автор и его герои здесь очень важны. В «Трех толстяках» нет никакой постмодернистской иронии над автором. Могучий относится к Олеше очень серьезно, он идет за его героями, а герои идут за сегодняшним днем. Настолько сегодняшним, что страшно. Театральная сага БДТ «Три толстяка» – это не интерпретация романа Олеши, это создание на его основе сложного, мощного, современного театрального произведения. Настоящее торжество театра.

Краткое содержание предыдущих серий:

«Эпизод 1. Восстание»: как в книге, против власти Трех толстяков (здесь – сгусток бессмысленной злой энергии Т-3, которая проникла на Землю) поднимается восстание. Восставших циркачей возглавляет Тибул (Виктор Княжев) – канатоходец, герой, который бросает вызов системе. Герой идет по канату, натянутому над зрительным залом, и погибает от выстрела.

Цирк здесь – аллегория искусства, но как он показан в спектакле? Именно технические приемы, которые описывает в своей статье «Цирковое искусство "Трёх толстяков"» специалист по истории цирка Ирина Селезнева-Редер вскрывают смысловое содержание всей первой части: Тибул – «последний, кто что-то умеет в этой компании», все остальные абсолютно беспомощны и давно растеряли мастерство. «Он – последняя надежда не способных ни на что артистов и директора – приспособленца. Он – последний герой этого безумного цирка. Он тот, кто еще может вскочить на танк и прокричать ту правду, о которой все молчат. И режиссеру важно, чтобы за него было страшно взаправду». Тибул здесь – самоучка, не потомственный канатоходец, он тот, кто бросает вызов, но он повержен. «Никаких сил, героизма и самоотверженности не хватит, если за спиной бездарные, трусоватые коллеги-соратники, а бороться приходится с отлаженной до последнего звука и жеста империей трех толстяков». Империя представлена во всей ужасающей мощи. Всех восставших расстреливают.

Наследник империи – Тутти (Геннадий Блинов), мальчик с железным сердцем. Темная энергия Т-3 рассчитывает упрочить свои силы, навеки поселившись в нем.

После смерти Тибула в действие вступает «запасной вариант цирка» – «вечный клоун» или анти-герой, нелепый ученый Гаспар Арнери. Во второй части («Железное сердце») он узнает, что именно из-за его ошибки на Землю проникла энергия Т-3, клянется уничтожить наследника и спасти город. Вместе с циркачкой Суок (Ольга Ванькова) он отправляется за Тибулом в царство мертвых. В «Трех толстяках» Олеши Тутти так и не заменили сердце на железное – это отказался сделать великий ученый и изобретатель Туб, он же создатель куклы-близнеца Суок. В романе Туба за это бросили в клетку на восемь лет, где он одичал и в итоге умер. Но перед смертью именно он передал Суок табличку, на которой была написана подлинная история брата и сестры. Туб – не главный герой, он связующее звено между прошлым и настоящим, и это важно запомнить.

Итак, Туб и есть Учитель, которому посвящен седьмой эпизод. В спектакле он сохраняет свою основную функцию: с его помощью мы попадаем в прошлое, через которое становится понятно, почему наступило такое настоящее. Кто в итоге герой саги – Тибул, Гаспар, Туб? Тибул появляется в начале седьмого эпизода, на фоне марсианского пейзажа, без рук, как зомби, но всё еще герой – он тащит Гаспара на своей спине, вперед и только вперед. В этом загробном пространстве пустыни нет ни вперед, ни назад. Нет никакого будущего, одно сплошное прошлое, которое дирижирует настоящим. Сможет ли мертвец ожить и спасти мир? Следуя жесткой логике спектакля – нет. Гаспар в финале умирает вместе с Учителем. Кто же будет героем новой части, в которой, по логике сказки, должен быть восстановлен миропорядок? И какой он будет, этот миропорядок? Отмотаем назад.

Герой Сергея Дрейдена Туб не герой как Тибул и не анти-герой как Гаспар, он – философ (в его речи смонтированы тексты М. Мамардашвили, Г. Гурджиева, А. Пятигорского, Р. Бартини). Уставший, разочарованный отшельник, со своей затаенной болью. Резкий, даже злой и грубый с окружающими. Закрытый от всех в длинный плащ, в шляпе и темных очках. Его ученик Гаспар здесь доктор наук, но рядом с учителем чувствует свое абсолютное ничтожество. По реакции Туба мы понимаем, что это привычная модель их отношений. Спектакль состоит из трех действий и развивается медленно и мучительно, как раскручивающийся клубок вытесненных воспоминаний.

В первом действии почти ничего не происходит. В глубине сцены дом, за окнами – семейный вечер: мама, папа, двое детей, счастье. Сверху начинает падать песок, тонны песка, из-под самых колосников, тяжело разбиваясь об пол, поднимая клубы пыли, падает и падает песок, засыпая всё окружающее пространство, вместе с домом, семьей и идиллическими воспоминаниями. Выстрелы, вспышки. Из песка откапываются Тибул и Гаспар, они всё еще куда-то идут. Их движение останавливает появление странного человека, за которым ездит робот-патефон по имени Эдик. Гаспар узнает в странном герое своего старого учителя – это Иван Ильич Туб. Ничего не происходит. Из ниоткуда появляются странные персонажи-зомби – бывшие циркачи из предыдущих серий. Периодически Туб отстреливается из деревянного ружья. Много философствует. Читает лекцию об идиотизме и его градациях. У Туба есть Копия (в программке: Другой Иван Ильич – Борис Заруцкий) – молодой человек в сером костюме, который выполняет поручения, не обладает внятной речью. Сцена напоминает ситуацию «В ожидании Годо»: неважно ни время, ни место действия. Герои куда-то собираются, но продолжают сидеть на месте. Туб уходит в себя и просит его не беспокоить. В этом пространстве мета-войны над ними лампочка – «защита». Фоном на огромном телевизоре в глубине сцены показывают документальный фильм «Повиновение» – социальный эксперимент 1960-х годов, вскрывающий механизмы подчинения авторитету.

Второе действие более насыщенно. Гаспар по приказу учителя начинает копать яму. Туб рассуждает о пространстве и плоскости, «стреле времени» и о том, что в каждую секунду человеку приходится делать выбор (и он всегда выбирает в пользу меньшего страха, который в итоге парализует его жизнь). Гаспар постепенно начинает рассказывать свою историю – историю о предательстве, которая мучила его все эти годы. Однажды Учителя увезли в черной карете в неизвестном направлении. Через несколько дней пришли к Гаспару и стали говорить об учителе много плохого. Гаспар от страха со всем согласился и всё подписал, даже добавил от себя. К его удивлению, от него никто не отвернулся, наоборот, к нему быстро пришли слава и почет. Ему досталась лаборатория учителя. Он получил степень доктора.

Потом мы видим историю мальчика Вани из детского дома, которую рассказывают уже знакомые персонажи – отряд светлой космической энергии «Розовые дамы» (на этот раз в черном). Мальчик спас таракана и спрятал его в свой спичечный коробок, кормил хлебными крошками. Так откормил, что Таракан (Анатолий Петров, на нем гротескный костюм огромного таракана) вырос больше его самого и решил Ваню отблагодарить. Он предложил заменить ему живое сердце на каменное, объяснив это простой целесообразностью: так легче жить и делать свое дело. В глубине сцены стоит гигантский шкаф, в котором хранятся сердца всех главных людей страны (главный военный, главный чиновник и проч.). Ваня соглашается. Уже здесь понятно, что Ваня попал в детский дом как сын уничтоженных «врагов народа». Происходит жуткая в своей гран-гиньольной натуралистичности сцена «операции» – вместо сердца мальчику вставляют в грудь камень. Так возникает та самая безмолвная Копия, которую мы видели в первом действии – «Другой Иван Ильич». Пробуждение – это был сон. Учитель Туб, опираясь на свое деревянное ружье, которое уже использует как трость – велит всем спешно покинуть «базу», необходимо успеть до заката. Все, включая Эдика, уходят.

Во время антракта на сцене долго и тщательно гримируют Таракана – теперь это будет Сталин. Всё развивается в обратной последовательности и собственно действие начинается в третьем акте.

Теперь оно развивается стремительно, почти в опереточном ритме. Диалоги героев срифмованы, все нарочито приподнято, торжественно. Классическая советская семья: мама – аккомпаниатор, папа – авиаконструктор, двое детей – Таня и Ваня. Мама (Нина Александрова) уже видит сына великим музыкантом, вместо нот на пианино портрет Сталина. Таня (Ольга Ванькова) с гордостью носит пионерский галстук. Часть декораций сделана из картона, такой бутафорский соцреализм. Семейный вечер накануне Нового года, дети ждут папу с ёлкой. Всю эту радостность разбавляет гротескный дедушка в спортивных трико (Дмитрий Воробьев, в предыдущих сериях – директор цирка). Приходит отец с ёлкой (Василий Реутов) – это крупный инженер, коммунист-романтик, который разработал новый проект и мечтает рассказать о нем товарищу Сталину. Потому что Сталин – он всем товарищ. Ваня (Валентин Мендельсон) в комнате общается с огромным портретом Вождя, который висит на доме напротив, поверяет ему свои тайны. Все они – прекрасные люди, все верят в идеалы светлого коммунистического будущего. Идеалы бутафорской реальности, которая показана глазами ребенка, который, в свою очередь, принимает всё за чистую монету. Ночью за отцом приходит тройка НКВД и увозит в неизвестном направлении. Правду от детей скрывают, мать говорит, что отца отправили в космос. Далее идут две сильнейшие сцены: Ваня ночью встречает на кухне маму с сигаретой, она говорит ему про отца и космос, Ваня молча смотрит на нее, а в это время Копия – как бы выкрикивает за него внутренний монолог, отчаянный вопль «Как, почему он уехал, он предал меня, как он мог!» В глубине сцены, подвешенный, безжизненно раскачивается отец в костюме космонавта. Столкновение с реальностью обернулось адом и полным уничтожением семьи. Маму тоже забирают. Школьная учительница на собрании класса исключает Таню из пионеров как ребенка «врага народа». Дети пишут письмо Сталину, получают ответ: «Откажитесь от отца!» В глубине сцены появляется огромный портрет Сталина с открывающимся ртом-пастью с острыми зубами. Он пожирает дедушку. Затем пожирает Таню, которая не смогла отказаться от папы. Финал: Ваня подходит с повинной к учительнице. «Что там у тебя, говори до конца!» – «Я-отказываюсь-от-отца».

Последнюю фразу произносит не Ваня, произносит Сергей Дрейден – учитель Туб, который заново пережил историю своего детства (причем использованы эпизоды из биографии самого актера). Историю разрушенных идеалов и окаменевшего сердца. Историю предательства, которое породило следующее предательство, которое породило отчаяние. Его Копия внезапно хватает пистолет и стреляет в Учителя. От выстрела умирают Копия, Учитель и Ученик. В финале на портрет Сталина накладывается видеопроекция – портреты детей «врагов народа».

Отмотаем назад. Учитель Туб умирает за просмотром документального фильма «Повиновение», который снова показывают на огромном телевизоре. Это социально-психологический эксперимент, который Стенли Милгрэм проводил в США в 1960-е годы. Эксперимент доказал, что необходимость повиновения авторитетам глубоко укоренена в сознании человека. Суть состояла в том, что испытуемый должен был причинять боль другому человеку – тот отвечал на вопросы и за неправильный ответ получал разряд тока. С каждым неправильным ответом сила разряда увеличивалась. Из первых же 40 человек до конца (450 Вт) дошли 26! Тот, кто получал разряд – был подсадным актером, в момент нажатия на кнопку он отчаянно кричал из соседней комнаты. Реальным испытуемым был тот, кто нажимал на кнопку. Иногда он доходил почти до нервного срыва, но подчинялся приказу экспериментатора. Интересно, что в эксперименте роли имеют свои имена: Ученик – подсадной актер, Учитель – испытуемый, Экспериментатор – человек в белом халате, который руководит процессом. То есть целью эксперимента является Учитель.

Еще отмотаем назад. Пионеры Таня и Ваня в спектакле – советский вариант героев Тутти и Суок из романа (параллель очевидна, Таню играет та же актриса, что играла Суок в предыдущих эпизодах). Только Трем Толстякам у Олеши нужен был один ребенок – наследник, которого они похитили и изолировали от мира, чтобы он вырос злым и жестоким, а реальной истории понадобились тысячи – дети «врагов народа», чьи родители были уничтожены системой: раскулачены, репрессированы, расстреляны. Дети, над которыми система поставила страшный эксперимент, заставив подчиниться смоделированным обстоятельствам. Приучила к законам страха и повиновения, чувству вины, сделала носителями своих ценностей. Историки считают, что из детей-беспризорников, лишившихся всего в самом начале жизни (со времен Гражданской войны и Революции), в дальнейшем вырастали самые жестокие сотрудники НКВД. И они создавали потом свои семьи и заводили детей. А у их детей появлялись дети. И дети детей. Система разрасталась как спрут. Привычка к подмене реальности, понимание человека как части системы стало принципом выживания.

«Самое страшное для человека не понимать текущее положение дел, как оно всё пришло в эту связку!» Переводя на современные реалии: стоит ли удивляться сегодняшнему монополизму в культуре, образовании, науке?.. Стоит ли удивляться закрытию театров, когда культурой руководят дети тех, кто в свое время громил и закрывал спектакли Эфроса, исключал из союза писателей и проч. и проч. (да и они сами по-прежнему при ресурсе). Цепочка страха и усвоенной лжеморали еще никогда не прерывалась, и дело даже не в командующем, а в генетически усвоенном коде. Будучи давно неживой и окаменевшей, система функционирует за счет своей мощи и массовости, по-прежнему сметая инакомыслие и занимаясь поисками врагов народа. Так прошлое руководит настоящим.

Могут ли герои из прошлого восстановить миропорядок? Нет, все трое мертвы. Если снова отмотать назад, к роману Олеши и сказке Гауфа «Холодное сердце» (она указана в программке), то вывод в них примерно один: «Никакое сердце – ни железное, ни ледяное, ни золотое – не может быть дано человеку вместо простого, настоящего человеческого сердца». Следуя логике романа, в финальном эпизоде спектакля с наследником Тутти могла бы произойти перемена, его сердце не без помощи отряда Розовых дам, стало бы вновь живым, и это был бы ответ: ценность жизни – жизнь, человеческая жизнь есть главная ценность. Победить коллективное прошлое способно только живое настоящее. Подлинное «Я», которое проткнет пальцем картонные декорации.

В новом контексте такой финал, вероятно, показался бы наивным и надуманным. Вся эпопея «Три толстяка» иногда кажется слишком прямолинейной. Но это работает, и не только на подростковую аудиторию, на которую она изначально была рассчитана. Возможно время иронии, постиронии и полунамеков прошло и пора начать называть вещи своими именами. Кто он будет, новый герой, который восстановит миропорядок? Как он его восстановит? Каким будет этот миропорядок? Финал открыт, потому что История продолжается.