Сейчас, когда границы искусств размываются, но совершенно необходимы
новые формы, архаичные формы не производят сильного впечатления и
создают театр-музей. Любая форма исканий интересна, но общая тенденция
сегодняшнего театра направлена на декларирование ухода от театра. Тем
интереснее творческие команды, которые наоборот заявляют о спектакле,
претендуя на создание уникальной синтетической формы. Пример такого
творческого эксперимента - AR-спектакль «Матильда Кшесинская.
Блистательная реальность русского балета».

Очевидна огромная работа, которая была проделана командой: режиссер,
балетмейстер, актеры, художники, консультанты, технические специалисты.
Спектакль предлагает историко-биографическое повествование, основанное на мемуарах Матильды Кшесинской и пьесе Ю. Бутунина «Быть первой». При
этом все документальные источники инсценированы по законам драматургии.
В результате текст лишь отчасти сохраняет документальность и приобретает
беллетрезированную форму.

Главное новшество - два плана действия.

Эти два плана вполне самостоятельны. В живом плане Рассказчик (Евгений
Шолков), несколько импровизируя, излагает историческую - биографическую
канву. Идея, заложенная в документальном плане, очевидна. Героиня, которая
изначально готова к совершению некой миссии, озвучивает ее Императору и в результате осуществляет идею сделать русский балет самым передовым в
Европе.

Видеоряд построен совершенно иначе. Это игровой план, в котором балетные исполнители играют роли юной Матильды, ее отца, наследника Николая и др. Хореографические роли драматизируются, от этого возникает
самостоятельная условная архаическая форма, абсолютно контрастная
документальности живого плана. Получается, что фактически два игровых
плана имеют разный набор персонажей. Видеоряд достаточно разнообразен.
Здесь «наплывают» фотографии всех упоминаемых исторических фигур, а
также многочисленные документальные фотографии. Это создает уже не
противопоставление видеоряда, а его дублирование. Структура усложняется.
Некоторые фигуры не разыгрываются, а воплощаются только голосом: к
примеру, Николая Мартона - портрет барона Фредерикса возникает на видео
реально. Звуковое исполнение тоже вполне архаично и напыщенно. Вольно
или невольно это соответствует миметизму балетных партий. Но при этом
подчеркнутая аффектация речи делает её слишком искусственной.

Итак мы видим некое драматургическое построение, которое должно привести к соединению этих планов и обретению какого-то нового качества. И разворот форм происходит. На сцену выходит солистка Михайловского театра Татьяна Мильцева и исполняет русский балетный танец, аналогичный партии Кшесинской. Формально в живом документальном плане происходит
соединение с видеорядом. Однако качественно это остается на уровне концертности, а не целостной театральной структуры.

Таким образом, мы видим вполне продуманную многоуровневую структуру,
но эта структура формально воспроизводит художественную композицию
(подобно голливудскому фильму, соблюдая законы трагедии, но не имея
качественного наполнения).

В спектакле «Матильда Кшесинская» сама содержательная сторона остается
на уровне эпической повествовательности и идеализации. Замысловатая
многоуровневая форма не спасает содержательную прямолинейность. Мы
видим разнообразные технические и актерские приемы, которые дополняют
друг друга, показывают огромный потенциал, но не приводят именно к
театральному воздействию.