Виктора Гвоздицкого я видел на сцене только два раза, но в двух выдающихся ролях. В роли Эрика XIV на сцене Камерного театра на Тверском бульваре и в роли Арто в гастрольном спектакле ЦИМа «Арто и его Двойник» на сцене Александринского театра. Возможно, видел я его и на сцене Рижского ТЮЗа в начале 1970-х. И во время гастролей Рижского ТЮЗа на сцене ДК им. Первой пятилетки. Но этого не помню – там были другие звёзды.

Не бойтесь, в воспоминания уходить не буду. В отличие от Валерия Оскаровича, этим не занимаюсь. Но особое ощущение от игры Гвоздицкого было. Он был вообще ни на кого не похож. Не в смысле лучше и талантливее, а как-то по-другому создавал образ. И не то, чтобы разрушал психологический театр, а будто снимал внешний слой этого психологизма и обнажал что-то абсолютно театральное.

Через множество деталей, мелких подробностей и личных историй, создается летопись русского театра этого времени. Не официальная критическая, а закулисная – бытовая и подлинная творческая.

Актуальность этих воспоминаний в очевидном контрасте. Абсолютная преданность искусству, проявлявшаяся в бесконечной идеологической борьбе. И победа конъюнктуры над профессионализмом в современном театре.

Поблагодарим судьбу! Что Валерий Оскарович, будучи мэтром, авторитетнейшим критиком, главредом, создателем «Наблюдателя», популярным драматургом – не закостенел, не стал небожителем, Доктором, нравозаконодателем. А остался резким, непримиримым, живым человеком. Его извилистый жизненный путь – это естественная небесная линия, «правда индивидуальных отклонений».

Спасибо, что Валерий Оскарович с нами – не бронзовый, а живой. Редкий случай.